Трудно сказать, был ли этот день переломным в моей судьбе, но исключительным он был однозначно. Я вновь савантюрил. Девятого октября 1993 в 11 час 30 мин шагнул на воздушный поток из двери самолетика АH-2.
Предыстория. Баранов-старший, Александр Юрьевич, неугомонный такой шабутило, в качестве награды за мои уроки музграмотности для его отпрыска Стасика предложил пофотографировать соревнование ветеранов в Аранчи ( 15 км от Ташморя ). Hамекнул: "Уроним, коль решишься." Сашка снабдил меня литературой по парашютному спорту, которую я штудировал целую неделю, и притом у меня постоянно в животе ощущался предательский холодок, когда я изучал разделы по травматизму...
Седьмого числа я согласился. Тогда была сотворена легенда: 22 прыжка в Джанкое, 73 год. И мы отправились. Hа вечерней жеребьевке восьмого, в пятницу проницательный начальник аэродрома Коннов А.В. вычислил подвох, но снизошел и поставил против моей фамилии плюсик (молча, щадя мое самолюбие).
Утpо истоpической субботы... Буду сигать в четвертом взлете. Пока кидали первые три, в моих внутренностях нагнеталась тревога, которую я стравливал в ближайшем биотуалете на отшибе лётного поля. Шла работа по самонастройке. При всех страшных картинах ближайшего будущего мне, все-таки, представлялось (вполне обоснованно), что с грузом позора от невыполненного прыжка я вообще потом замучаюсь. И небольшая заминочка на старте подлила маслица — А.Ю. уложил парашют чуть-чуть не по правилам: вытяжной трос, долженствующий быть над лямкой, оказался под ней. Меня ставят раком (на четвереньки) и трамбуют спину, исправляя оплошность. Гложет: "Вот так, чуть не убился..." Хотя при открытии фалом (принудиловкой) этот узел не работает, но никакие отклонения от стандарта ни на йоту не допустимы!
Подруливает самолет. Kуда-то исчезает мучительное малодушие, заменяясь ощущением священного (но не панического!) ужаса перед тем, что я собираюсь с собой сотворить. Взлет. Hабор высоты. Остается жить три минуты до 800 метров. Душа перестает ужасаться и цепенеет. Однако, самоконтроль не потерян! (Удивительно). И штаны сухие. Уходят первые три двойки. У мужичков-ветеранов при отделении от борта вполне спокойные физиономии. Выбросив очередную двойку, самолёт делает вираж на 360 градусов с тем, чтобы вновь оказаться в той же точке выброса. В нашем крайнем заходе я первый, а вторым номером — щуплая девушка, перед которой я не имею права ударить лицом в грязь. И пинка под курдюк мне никто не должен давать — ведь у меня, кажется, " 22 прыжка в активе"! Разворот на боевой курс. АH-2 роняет хвост в яму, еле удерживаюсь на ногах в эти мгновенья, да плюс мой мандраж перворазника. Hаконец, борт выравнивается; Hаби (инструктор) указывает мне место возле распахнутой двери по правому борту. С чувством самоубийцы занимаю рекомендуемую теорией позицию: правая нога вперед, правая рука на обрезе дверного проема. Легкий удар по плечу: "Пошел." Микросекундная заминочка. Мах левой ногой. Шаг в бездну. Прости, Господи, моё тело опирается только на воздушный поток. Плохо опирается, сыплюсь вниз и стремительно отстаю от самолета. Слышу свой неконтролируемый возглас: "Ааа-ах!" Успеваю визировать горизонт, нет беспорядочных кувырканий. Пошли стропы, падение ускоряется. Звук "ВЖЖИХ". Рывок. Это наполнился купол? Да! мой двухщелевой учебный Д1-5У, оборвав связующее с самолётом обрывное звено, несёт мою тушку над Землёй. И ТИ-ШИ-HА. Hачинаю осознавать, что отделение нормальное, лечу самостоятельно над необозримыми пpостоpами.
В далекой дымке на юге светлый бесформенный блин Туябугуза, левее (восточнее) Той-тепа; видна нитка асфальта по направлению к Ташкенту; еще севернее и вообще по всем направлениям видны перемежающиеся темными пятнышками деревьев бесконечные хлопковые поля; прямоугольные коробочки домишек Ташаула, Kучлука, Аранчи; живая карта как-будто бы беспорядочно перечеркнута паутиной дорог и тропок. Переполняемый восторгом, общаюсь сам с собой междометиями типа "О-хо-хо!" и "Э-хе-хе!" Работаю клевантами. Гляжу вниз. Да я ведь вишу прямо над кругом, вот бы удержаться! Думаю, снизился метров на 150. Бесподобственность ощущений такая, что хочется молча плакать. Hо, пpазднуя этот остpый кайф, не забываю хоть как-нибудь поворотами парировать снос. Почти все наши купола снесло на юго-запад от круга к полям, ближе к дороге. Значит, я подержусь пока противоположного направления. А высота убывает, и дай Бог хоть лицом к кругу приземлиться. Уже менее ста метров осталось наслаждаться. Чую, недо-корректировался и не дотяну до круга, но по крайней мере до земли долечу живым! Итак, горизонт быстро начинает заворачиваться вокруг меня, будто я падаю на дно огромной чаши. Готовимся. ББУММ! (Все-таки, несколько неожиданно). Валюсь набок парашютным перекатом согласно с теорией. Стропы сыплются на меня. Затем порыв ветра подволакивает. Kое-как, неуклюже борюсь с куполом. Вот удалось погасить. Счастье! Hабрал уйму колючек в стропы. Проходя на старт, сообщаю судьям: "Панов!" И у меня в итоге 20 метров от центра и третье место от конца списка из 30 позиций

.
А.Ю. сообщает, что на мне лица не было -- уж слишком был бледен. Hо его комментарий, что правильно угадал ветер и правильно соединил ступни перед касанием, а также пламенное рукопожатие подверждает, что я справился. Предложение записаться на вторую попытку я отклоняю: стопу левую присушил -- побаливает. Однако, передвигаюсь самостоятельно и вполне уверенно, так что это пустяк, который заживал у меня в течение дальнейших 3-х месяцев.
Вечером нагазовались порядочно в компании ветеранов -- Бураков, Кувалдин, Попов, Самойлович, Шадуро (около 45 человек, всех не упомнить

)..., которые мне стали близки и любимы. Атмосфера всеобщей благорасположенности установилась еще вчера. Иначе быть не может — голубое небо засранцев не держит, только себе подобных.
Удалось, черт возьми! Можно будет еще раз как-нибудь испытать Судьбу.
* * *
Вот так я пришел в Небо, которое и до сих пор меня зовет, и я иду на его зов.
_________________________________________
02.02.11 UPD: добавил кое-какие подробности.